Евгений Сартинов - Кровная месть [СИ]
Пока гости отдыхали, невидимая карусель событий развивалась своим чередом.
В этот раз напарником к неразлучной парочки Ведяхину и Николаеву был приставлен человек Жохова, Вадим Шатаев. Этот крепкий парень был стрижен по последней моде, крайне коротко, и обликом напоминал братка. Правда, речь его причудливо сочетала и современный сленг, и настолько вычурные фразы, что оба опера заподозрили своего нового напарника в высшем образовании.
— Адрес, похоже, действительный. Николай Симкин проживает по этому адресу три месяца. Квартира им куплена, — рассказывал Николаев, — правда, куда делись прежние владельцы квартиры, два брата, алкоголика, никто из соседей не знает.
Поделился своей информацией и Шатаев.
— А биография у этого Симкина интересная. Родился во Владикавказе, три судимости, и статьи вполне серьезные: грабеж, ограбление, похищение человека.
— Он с чеченцами случаем не мутился? — спросил Олег
— Проверяем сейчас. А это вот не он идет?
Вадим указал на человека, вышедшего из подъезда. Опера приникли к окну.
— Он! — сразу признал Василий. — Лицо такое характерное, как у клоуна, только помятое сильно.
Вадим сразу начал щелкать своего подопечного из фотоаппарата с солидным объективом. Между тем их подопечный остановился, закурил, а потом достал мобильник, и пару минут с кем-то разговаривал. Кончилось это тем, что он сложил мобильник, и тут же к нему подъехала знакомая операм машина: синий БМВ с крайне приметным номером семьсот семьдесят семь. Оперативники тут же тронулись следом.
— Машину по номеру пробивали? — спросил Шатаев.
— А как же. Нет такой машины ни в одной базе данных.
— Забавно.
За БМВ они ездили почти два часа. Быстро выяснился количественный состав пассажиров «бумера» — трое. С полчаса они просидели в открытом кафе на набережной, съели по паре шашлыка. Этот утренний завтрак позволил Василию с помощью бинокля Шатаева рассмотреть всех подробно. Это была та самая троица, что сидела в баре с неудачником Фомкой. После этого они поехали дальше, но благополучно застряли в очередной московской пробке. При этом, они, как ни странно, едва не потеряли своих подопечных. Те, раньше выбравшись из пробки, резво набрали скорость, и свернули влево, на улицу, абсолютно не просматриваемую из машины оперов.
— Черт! Упустим сейчас! — пробормотал Ведяхин, нетерпеливо давя на клаксон.
Они бы и потеряли БМВ, если бы не случай. Завернув на улицу, куда свернули кавказцы, Ведяхин уже хотел автоматически прибавить газу, но тут же сдержался. Метрах в двухстах от них стоял знакомый синий БМВ, а рядом маячила фигура в фуражке и желтом нагруднике с надписью ГИБДД.
— Не гони, давай потихоньку, — предложил Шатаев.
— Да знаю я! — огрызнулся Олег.
Они успели вовремя, БМВ как раз отъехала, а гаишник поднял свой зоркий взор в поисках новых нарушителей. Но в этот раз машина остановилась сама, что со стороны смотрелось все более чем естественно: гаишник останавливает очередного нарушителя. Вадим, не вылезая из машины, сунул под нос лейтенанту свои корочки, и спросил.
— У этих джигитов, что ты сейчас останавливал, документы в порядке?
— В полном.
— А за что ты их тормознул?
— Так они неслись за сотню, а тут знак сорок стоит.
— Так, документы у них, говоришь, подлинные?
Лейтенант даже обиделся.
— Что я, фальшивых документов от настоящих не отличу? Настоящие у них документы, все на месте. Выданы в Твери.
— Ну, хорошо. Гони!
Ведяхин хоть и нервничал из-за такой задержки, но чеченцев сумел достать. А потом они приехали к уже знакомому Шатаеву месту: ночному клубу «Кавказ». Именно он сутки назад, под видом техника, устанавливал жучки в этом здании.
— Все дороги ведут в Рим, а весь криминал у нас начинается на Кавказе, — пробормотал Вадим, доставая сигареты.
Судя по тому, как по хозяйски все трое поднялись по ступенькам заведения, и насколько дружески кивнули им охранники, курившие на крыльце, все трое были постоянными завсегдатаями «Кавказа».
— Сверни-ка налево, на стоянку к тому дому, — попросил Шатаев. — Вы их пасите тут, а я пока схожу в гости.
Он выбрался из машины, и, не спеша, отправился за дом, к невзрачному микроавтобусу, вторые сутки торчавшему в двухстах метрах от клуба.
ГЛАВА 19
Вопреки ожиданию, Юрий проснулся всего через два часа после столь стремительного отбоя. При этом у него было ощущение, что он проспал как минимум часов десять. Чуть подумав, он достал мобильник, и выбрал один из адресов.
— Кому ты звонишь? — не поднимая головы, спросила Ольга. — Домой?
— Ты чего проснулась?
— Ты проснулся, и я проснулась.
— А, понятно. Боевая подруга на посту. Хочу дагестанцам позвонить.
Малиновская рывком поднялась, села рядом с Юрием.
— Что ты от них хочешь?
— Все. Все, что они обещали.
— Тебя не устраивает прикрытие, обещанное Жоховым?
— Знаешь, мне как-то будет спокойней, когда я буду чувствовать под мышкой кобуру с пистолетом.
В это время отозвался далекий абонент.
— Да дорогой, слушаю.
— Приветствую, вас, Расул.
— Ба, кого я слышу! А я только что по телику видел такие неприятные кадры…
— Это были не мы, — оборвал Юрий дагестанца. — Но после того, что случилось, мне бы хотелось принять кое какие ваши предложения.
— Какие?
— Ну, насчет финансов и кое-чего покрепче, того, из чего можно стрелять.
— Хорошо, это не проблема. Что предпочитаете — Италия, США, Швеция?
— Нет, мне лучше что-то наше, табельное, привычное. И чтобы оно было не засвечено.
— Хорошо, будет, дорогой, будет. Где тебя найти?
— «Вена-конгресс», номер шестьсот восемь.
— Я к этому времени не встану, — буркнула Ольга. Юрий тот же час внес коррективы.
— Но, лучше нам встретиться в фойе. Там есть ресторанчик, где можно и поговорить.
Ольга на разговор не вышла. Она занялась гораздо более важным делом — приведением в порядок своего гардероба. Прежде всего, она вызвала горничную, и отправила в химчистку всю пропахшую дымом одежду. Более мелкие детали туалета она не доверила машинам, а постирала сама, благо и шампунь и мыло было в номере в изобилии. За стиркой она нашла в кармане Астафьева тупорылый, пистолетный патрон. Хмыкнув, она отложила его в сторону.
В это время в ресторане гостиницы происходил весьма сложный разговор. На этот раз Расул пришел только с племянником. Поставив у ног черный дипломат, он сразу заявил: — Тут десять тысяч долларов, это аванс за голову Хаджи.
Юрий поморщился.
— Аванс это хорошо, только я не готов дать вам гарантии, что я действительно смогу убить его. Судьба действительно сводит нас постоянно, но чем это кончится — я сказать не могу. Но деньги мне нужны. Для того, чтобы выйти на Хаджи нужно вращаться во вполне определенных кругах, связанных с золотом. Это очень богатые люди, и не хотелось бы выглядеть в их глазах белой вороной.
Расул развел руками.
— Как хотите, дарагой. У нас на востоке есть такое понятие, как кисмет. Это не судьба, это скорее рок. Мой брат Вагиз, отец Али, после разговора с тобой сказал, что он видел печать судьбы на твоем лице. Ты все равно убьешь Хаджи, хочешь ты этого, или не хочешь.
Юрий выслушал эту тираду с вытянувшимся лицом, потом рассмеялся.
— А он не сказал, Хаджи при этом меня случайно не грохнет?
— Вот это почтенный Вагиз мне не рассказывал. Так как, Юрий, вы берете баксы?
— Хорошо, но больше меня интересует оружие. Что вы там принесли?
— Как и обещали, два пистолета «Макаров», достаточный запас патронов, две гранаты — Ф-1. Хватит?
— А гранаты то зачем?
— Для запаса.
— Хорошо. Запас карман не тянет, хотя, лимонка, это как раз весьма увесисто. Давайте о деле.
Юрий отодвинул от себя пустую тарелку, отхлебнул сок, поудобней устроился в кресле.
— А теперь я хотел бы узнать, за что убили Али. Это же не было банальное ограбление?
Расул помолчал, потом, что-то обдумав, качнул головой.
— Да, это все не просто так. За несколько дней до этого Хаджи собрал всех наших, кто связан с золотом: в основном ингушей и дагестанцев. Он много говорил о том, что они забыли о своей родине, о своей вере, о том, что надо помогать людям, борющимся за истинную веру. Он сказал, что мы, московские мусульмане, должны поднять знамя джихада на этой земле. Все, кто был на этом сборище, а это уважаемые люди, могу тебя заверить, все они смолчали. Только Али встал, и сказал, что тогда мы будем походить на бандитов, убивающих хозяев, приютивших странников. Он был очень резок. Но Али привык говорить и думать одно и тоже. Он был мужественный человек, и я жалею только об одном, что у Али не осталось сыновей. Только три дочери.
— После этого он завел в мастерской автомат? — спросил Юрий.
